Лицо любви - Страница 40

— Ты знала моего деда, а мне об этом ни словом не обмолвилась? — спросил Фредерик, прищуривая глаза. — Почему?

— Я не знала его. — Кристина приподняла руки. — Просто один раз видела, и то с приличного расстояния.

— Полторы недели назад? — спросил Фредерик, о чем-то напряженно размышляя.

— Да. — Кристина тяжело вздохнула. — Послушай, я сейчас тебе все объясню. Но сначала расскажи, как это случилось. И как ты себя чувствуешь — я помню, что для тебя значил дед. Впрочем… — Она прижала руки к груди. — Прости. О том, как ты себя чувствуешь, можно было и не спрашивать.

Ей нестерпимо захотелось обнять его, забрать себе половину его боли. Своя бескрайняя обида вдруг показалась преувеличенной, а проблема надуманной.

Нет, ничего я не преувеличила, вступила она в спор с самой собой. Он встречался со мной, а сам женат… Надо бы скорее все выяснить, а то…

Фредерик обхватил руками голову.

— Да, мне страшно его не хватает, — пробормотал он. — Поверить не могу, что больше не услышу его голос, не увижу эту светлую улыбку, хоть и был готов к худшему — все мы прекрасно знали, что ему остается недолго.

«Все мы» — отдалось эхом в голове Кристины.

— Так где ты его видела? — спросил Фредерик, сильно хмурясь. — И не путаешь ли с кем-нибудь? В последнее время дед никуда не выходил, только на крыльцо собственного дома. Даже врачи приезжали к нему сами.

Кристина сглотнула. Фредерик вел себя слишком спокойно, что даже сбивало с толку. Смотрел прямо в глаза, не нервничал. Неужели не мог предположить, что ей стало известно о его жене? Или тут в самом деле было что-то не так?

— Понимаешь, полторы недели назад… — начала было она, но растерянно замолчала, вдруг подумав о том, что ее слова прозвучат глупо.

— Что? — спросил Фредерик, непонимающе пожимая плечами.

Кристина набрала в легкие побольше воздуха.

— В общем, в тот день я освободилась перед ланчем пораньше, позвонила Беатрис — подумала, съездим куда-нибудь вместе перекусить. А ей взбрело в голову пригласить и тебя… — Она многозначительно посмотрела на него, ожидая, что он наконец смутится, начнет как-нибудь выкручиваться.

Фредерик лишь о чем-то задумался и спросил:

— Говоришь, это было полторы недели назад?

— В прошлый четверг, — уточнила Кристина. Перед ее глазами снова возникли образы улыбающейся администраторши из «Миртон и Филдз» и женщины со светлыми волосами, которую Фредерик держал за руку. Душу опять окатило волной горячего гнева.

— Что с тобой? — Фредерик хотел было взять ее за руку, но Кристина отдернула ее, будто от огня. Он недоуменно покачал головой. — Не понимаю…

— Не понимаешь?! — выпалила Кристина. — И я не понимаю. Не представляю себе, как можно относиться к чувствам других настолько наплевательски! — Она не хотела устраивать сцен, особенно сейчас, когда Фредерик скорбел по деду, но обида хлынула из нее неудержимым потоком. — Нравится издеваться надо мной? Или ты посчитал, что страданий на мою долю выпало недостаточно? Решил добавить?

Теперь Фредерик как будто начал о чем-то догадываться. На его лицо легла тень, брови сдвинулись.

— Подожди, Кристина, объясни, о чем ты, — не то испуганно, не то виновато пробормотал он.

— О том, что у тебя есть жена! — воскликнула она, не обращая ни малейшего внимания на компанию подростков за соседним столиком, устремивших на нее любопытные взгляды. — Ни за что не стала бы с тобой общаться, если бы знала, что ты семейный. У меня железное правило: не связываться с женатыми!

— Кристина! — Фредерик так выразительно и с такой мольбой на нее взглянул, что она вдруг опомнилась и ей стало стыдно за свою несдержанность.

— Прости, что повысила голос…

— Какие могут быть «прости», — взволнованно прошептал Фредерик. Он отставил чашку с кофе, немного наклонился вперед и взял Кристину за руку. — Теперь я все понимаю и осознал, что допустил чудовищную ошибку… Надо было сразу обо всем тебе рассказать, тогда и не вышло бы недоразумений.

Кристина заметила, что у него на лбу проступили капельки пота — он страшно переживал, и ей снова стало настолько его жаль, что захотелось увести отсюда и согреть в горячих объятиях.

— Я действительно еще женат, — проведя свободной рукой по лбу, в смятении проговорил Фредерик. — Но лишь официально — и очень скоро стану разведенным. Мы с Виолой не живем друг с другом, давно идем разными дорогами…

— Но время от времени еще держитесь за ручку, как юные влюбленные, — саркастически ввернула Кристина в очередном приступе злости.

Фредерик продолжительно на нее посмотрел и медленно, глухим, неузнаваемым голосом произнес:

— Больше не держимся — не для кого.

Кристина вопросительно изогнула бровь.

— Не для кого? Что это значит?

— Виола — внучка человека, с которым дед дружил с ранней юности. Виктор давно умер, а дед на его похоронах дал себе клятву: печься о его семье почти как о своей. Виола и Ральф постоянно бывали в доме бабушки и деда еще детьми. Повзрослев, мы с Виолой стали встречаться, потом, в весьма молодом возрасте, поженились. Дед так был этому рал и настолько любил Виолу, что, когда мы с ней решили развестись, ничего ему не сказали. Это стало бы для него таким ударом, что он не выдержал бы…

В его глазах отразилось столько боли и отчаяния, что Кристина сжала его руку, желая хоть немного утешить.

— Значит, Ральф брат Виолы? — спросила она, вспоминая минуту, когда Фредерик знакомил ее с дружелюбным Ральфом.

— Да. Отличный парень. Мы прекрасно ладим.